На снимках: 20 лет спустя:два друга- моряка.

Юрий Богатиков и Аркадий ПРОЦЕНКО (1973 г.)

(А. Проценко, бывший старшина 1 статьи Тихоокеанского флота,

ныне директор Дворца культуры комбината "Азовсталь" (г. Мариуполь))

 

     

А. Проценко

ЮРИЙ БОГАТИКОВ:

ОТ ТИХОГО ОКЕАНА ДО АЗОВСКОГО МОРЯ

 

О выдающемся певце Юрии Иосифовиче Богатикове написано немало статей, в которых отражена его дея­тельность как народного артиста СССР. О нем и его творчестве еще будут написаны и книги. Мне же хочет­ся рассказать о малоизвестных эпизодах его жизни в период службы на Тихоокеанском флоте и о наших встречах в Мариуполе.

 

..В тот, теперь уже далекий, 1952 год Японское море встретило нас, будущих матросов, холодными порывами ветра, вздыбленными свинцовыми волнами, заросшими лесом сопками. Флотский "экипаж" находился в городе Владивостоке, у Черной речки. Здесь я вместе с таким же, как и я, новобранцем Юрием Богатиковым проходил курс молодого матроса, а в свободное время (которого было очень немного) мы участвовали как вокалисты в коллективе матросской художественной самодеятельности при Доме офицеров флота. Здесь мы познакомились с общительным и жизнерадостным матросом Анатолием Ромашиным - будущим известным киноактером и народным артистом России: в то далекое время он ходил в "чтецах".

С неразлучным баяном скрашивали мы дни службы задушевными песнями. Искусство в трудную пору службы объединяло нас, множило силы. Нередко приходилось выступать в самых неподходящих помещениях, а то и вовсе под открытым

небом - на палубе корабля, зато наша концертная группа пользовалась успехом. И хотя выступали мы перед разными аудиториями, и офицеры, и матросы, и местное население душевно приветствовали самодеятельных артистов.

Тогда мы, молодые певцы-ровесники, соревновались в мастерстве, красоте и силе своих голосов. Юра Богатиков старался петь как можно чаще. Он владел необыкновенно красивым, непобежденным, как оказалось, годами голосом, врожденным артистизмом. Тем артистизмом, который позволял ему еще в молодости творить на сцене чудо, завораживая зрительный зал. Не случайно на одном из концертов Юра обратил на себя внимание руководителя ансамбля песни и пляски Тихоокеанского флота. Тогда-то и стал Юра солистом.

Конечно, он отличался силой своего дарования, лучше нас умел управлять своим голосом. Однажды, уступая нашим настойчивым просьбам открыть тайну своего необыкновенно красивого тембра голоса, Богатиков, смеясь, ответил: "Все это гораздо проще, чем вы думаете. Это просто природный дар, и поэтому я не "делаю" голос, а пою так, как умею..." Возвращаясь памятью к далекому прошлому, думаю, что именно в пору наших концертов и вспыхнула зарница вокальной одаренности двадцатилетнего Юрия Богатикова. Как-то зашла речь об известных вокалистах прошлого, искусство которых Юра ценил очень высоко. Размышляя, как в исполнении одаренного певца произведение композитора приобретает неожиданно новое звучание и окраску, он, помню, восторженно воскликнул: "Вот так пел Шаляпин. Ах, как пел!.."

Это вырвалось у Богатикова как-то вдруг, словно вспыхнуло радостное воспоминание, будто он действительно слышал живой голос своего кумира.

Окончив курс молодого матроса, Богатиков получил направление в ансамбль Тихоокеанского флота, я - в школу боцманов, Ромашин -в бригаду торпедных катеров. Виделись нечасто, лишь . в дни увольнения встречались во Владивостоке и вместе проводили время. А после увольнения в запас разъехались в разные стороны:

Юра в Харьков, я в Мариуполь, Ромашин в Москву. На новую встречу было трудно надеяться.

...Прошло десять лет. И вот однажды, в 1965 году, во Дворце культуры завода "Азовсталь" состоялся концерт Луганской (тогда - Ворошиловградской) филармонии. Я сидел в партере,

помнится, не дальше третьего ряда. Программа концерта начиналась песней "Давно не бывал я в Донбассе", и конферансье объявил исполнителя: "Юрий Богатиков!"

И надо же было такому случиться, чтобы я от неожиданности вдруг привстал и крикнул: "Юра?!" И Богатиков настолько растерялся, что не мог вымолвить ни слова. Пауза затянулась. Затем он вышел 'на авансцену, улыбнулся, а потом спустился в зал и мы с ним обнялись под гром аплодисментов растроганных зрителей. И преодолев смущение, Юра, обращаясь к залу, запел: "И вот, наконец, я в Донбассе..." И слова этой песни Юра обращал к своим землякам, сидящим в зале...

А зал обратился в слух, и я видел только Юру. Голос его то рокотал характерным богатиковским тембром, то лился свободной волной... Зал взволнованно слушал, и каждый, наверное, думал о чем-то глубоко личном, сокровенном.

С того памятного дня и на протяжении тридцати восьми лет мы с Юрой поддерживали дружеские отношения и еще не раз встречались. Случалось и мне бывать у него в городе Ялте, и он навещал меня в Мариуполе.

...Я писал, что Богатиков любил петь. Но его отношение к песне было исполнено не только любви, но и нежности, жажды передать свое чувство каждому слушателю. Ведь у нашего народа - чудесные песни, удивительная поэзия, непревзойденная по красоте песенно-романсовая классика. И отрадно, что Юрий Богатиков щедро знакомил все новые и новые аудитории с этим бесценным богатством.

И мы благодарны бывшему матросу за проникновенное исполнение радующих душу песен, отдаем дань его природной одарённости и высочайшему профессиональному мастерству. Юрий Иосифович навсегда вошел в историю вокального искусства, и теперь имеет особое значение каждая подробность его жизни, каждое впечатление от знакомства с ним. Вот почему я написал о том немногом, что знал и запомнил.

 

.